848После тренировки хотелось только одного: пожрать, залечь в ванной и распластаться на кровати, уткнувшись в телефон. Да, именно одного - чтобы всё это делалось одновременно. Вот такие скромные желания умещались в маленьком списке потребностей Юры. Он ввалился в раздевалку, где уже минут пятнадцать продолжал торчать Отабек, обещавший дождаться друга. - Бека, хрен ли ты тут торчишь? – с порога возмутился Юра, увидев широкую спину в черной футболке. Отабек обернулся на зов и пожал плечами. А у самого в руках книга, а на носу очки. Очки! Не те солнцезащитные, в которых Юра привык его видеть и с которыми, так и быть, смирился, даже если он не снимал их и в помещении. Но нет, очки прозрачные, в классической оправе, явно для чтения - тут к Шерлоку не ходи, если мозгами пошевелить и снова выцепить взглядом какую-то толстую (явно заумную) книгу со старыми чуть пожелтевшими страницами. - Зачитался, - ответил Отабек, словно тут и ежу не ясно, что он делал. - А-а, - только и смог выдавить из себя Юра, пялясь на темные дужки и бликующие на свету линзы, за которыми карие, почти чёрные, глаза так же внимательно изучали его реакцию. Но уже через секунду Отабек привычным жестом снял очки, ловко сунул их в футляр и поместил в карман куртки, а книгу закрыл и аккуратно положил в рюкзак. «Педант», - подумал Юра, не замечая, что от непонятного напряжения даже немного хмурится. - Пойдём? – спросил Отабек, когда он переоделся и распихал вещи как попало в собственную сумку. - Пошли, - кивнул Юра.
Всю дорогу до дома он прокручивал у себя в памяти картинку с Отабеком в очках и думал о том, почему до сих пор не знал о его проблемах со зрением и о том, как все-таки Отабек круто выглядит, наверное, в чём угодно. Садясь на мотоцикл позади него, он поймал себя на мысли, что хочется бросить какую-нибудь шутку, мол: «Ты нас не угробишь? Дорога прямо по курсу. Смотри, ща красный загорится. А цвета-то ты различаешь?». Вот поэтому и не знал до сих пор, разумно заключил Плисецкий и чуть позже еще припомнил, что часто стебал Юри за «лишнюю пару глаз», в подробностях делясь своими колкими фразочками по поводу него с Отабеком. Мерзкий Кацуки - И тут подгадил!
Больше Отабек свой недостаток не палил. При Юре, по крайней мере. И Юра даже начинал злиться. Ну что за глупость? Лучше не читать, когда очень хочется, чем показать, какой ты ботаник? Вдвойне ботаник. Потому что в очках. Но ему ж в них охуенно! Это не, и без того, смазливый японец, который в своих линзах с синей оправой больше напоминает потерявшегося в русских снегах оленёнка, а брутальный казах на железном коне. Такого даже костюм для выступления в пайетках и блестках не делает похожим на пидора.
Отабек щурился, как на солнце, своими раскосыми глазами, пытаясь прочесть мелкий текст с телефона. Юра не выдержал, психанул, резко вышел из комнаты, но уже через полминуты вернулся, достав из кармана куртки, лежавший там уже не первый день, футляр, подошел к Отабеку и протянул ему на вытянутой руке. - Надень, - спокойно попросил он. А в животе словно узел завязали от одного того, как Отабек посмотрел и от желания снова увидеть его в очках, и от чего-то ещё, что даже мысленно озвучить он пока не желал. Отабек спорить и спрашивать не стал. Сказал: «Спасибо, Юр» и, разведя в одно движение дужки в разные стороны, надел злополучные очки. Юра не ушёл. То ли надо было сказать, что по этому поводу смеяться он над Отабеком не будет, то ли добавить, что про Юри он тоже не со зла, так просто, шутки, то ли просто залипнуть на казахскую невъебенность, заигравшую с новой силой с необходимостью помочь собственным глазам. Он походил не то на классного препода, который всё-всё знает, к которому можно обратиться даже по личному вопросу, и он обязательно поможет, такого, которого все любят; не то на молодого, но уже заработавшего уважение, руководителя в большой и пафосной фирме. Нет, Отабек ни на кого не похож. Он такой офигенный один. - Что такое, Юр? – уточнил он, подняв взгляд с экрана смартфона, кажется, даже не приступив к чтению. - Ничего, - Плисецкий закусил губу, выдохнул, обхватил себя руками, будто бы замерзая. Отабек не переставал на него смотреть. - Тебе хорошо,- наконец выудил из себя Юра. Ну совсем не то, что должно было говориться по плану! – Ты это… думал, что мне не понравится, потому скрывал? Отабек неопределенно кивнул. То ли на первую часть фразы, то ли на вопрос. - Тебе хорошо, - повторил Юра, мысленно ругая себя на чем свет стоит, за то, что только в нецензурном русском мастер по импровизации, а как что-то хорошее надо сказать, так вот, те, батенька-Плисецкий, лужа, присаживайся, не стесняйся. – Круто… тебе. - Рад, что тебе нравится, - ответил Отабек. - Да, нравится. И мысленно добавил: «очень». - Юр, не обидишься, если спрошу? Юра подтянулся, словно для того, чтобы оскорбиться, надо хорошенько подготовиться. А то, что после подобных фраз всегда следует что-то плохое, очевидно любому. Но он кивнул. Подумал еще раз, завертел головой отрицательно, бормоча: «нет, не обижусь». - Можно тебя поцеловать? – спросил Отабек, коварно не снимая очки. «Видит, гад, как меня от них на нём ведёт», - не безосновательно решил Плисецкий. И кивнул.
Ай какие классные мальчишки! Юра такой Юра, и все-то ему виноваты Отабек чудесен - и с очками своими, и со спокойной решительностью. Вот каждый раз думаю, что любить их сильнее невозможно, но каждый раз люблю
Автор, обалденная вещь!
Спасибо за такой чудесный текст
Ай какие классные мальчишки! Юра такой Юра, и все-то ему виноваты
Спасибо за прекрасное исполнение!
Очень довольный заказчик
maskarad pluton, спасибо) Юра ж любя))
valoleto, Юрочка вообще красавчик))
Эйвлинн, спасибо. На Отабека в очках сложно не залипать.
Птица СИРИН, а Вам спасибо за внимание и отзыв)
анон под кумысом, вот у меня на счёт "любить сильнее" те же, каждый раз, мысли. Но нет, на них хочется смотреть вечно)
Как же приятно автору, что читателям понравилось. Что удалось поделиться хоть частичкой эмоций.
Спасибо