2-33

[Кумыс на дне]

2-33 Лето, дедушкина дача, Юра и его новый друг Отабек. Который в одних шортах собирает клубнику. Полуголый возится с найденным в сарае дедовым мотоциклом. Обливается нагретой за день солнышком водой из бочки. Юст.

@темы: второй тур, мини-фест, невыполненные, юрий плисецкий, отабек алтын, кумыс

Comments

[анон под кумысом]

Заказчик, прости! Автор увлекся и отошел от темы.

2838 слова. Часть 1

Юра лето не любит. У него стойкая аллергия на все, что подразумевает жару и физические нагрузки на этой, собственно, жаре. Поэтому поездка на дачу звучит как приговор.
Деда даже не спрашивает, а ставит перед фактом: поедем, Юрочка, на дачу. Посмотрим помидоры.
Посмотрим, блять, на помидоры. Деда, может в супермаркет тогда зайдем? Или на рынок. Там помидоров – хоть жопой жуй.
Но если Николай Владимирович сказал ехать на дачу – значит, едем. Пакуй рюкзак, Юра, мы надолго. И Юра пакует. Заталкивает шорты и пару футболок, набор зарядок и наушники. Не забывает закинуть денег на счет телефона и оплатить интернет. Без интернета на даче совсем грустно.
Дача деда располагается в таких ебенях, что проще (а главное – дешевле) добраться на электричке, чем на их старенькой грязно-зеленой копейке. Хотя и непонятно, почему деда не хочет сменить машину – призовые позволяют.
Копейку деда ласково называет Жулей и всегда, перед каждой поездкой, гладит по капоту. Юре иногда кажется, что Жулю деда любит больше. Даже шутит на эту тему, мол, деда, представь: тону я и Жуля, кого ты кинешься спасать?
Деда на такие шутки обижается каждый раз, но затрещин не дает: только гладит Юру по голове и спрашивает (видимо у Господа бога), за что ему такое наказание. А ведь Юра даже не пошутил свою любимую, про два стула. Вот за такие шутки бы влетело. Деда вообще крепких слов не терпит, особенно от внука. Ругаться приходиться шепотом.
В электричке Юре кажется, что он сейчас встретится с апостолом Петром. Жарко, душно, и воняет вдобавок. Хорошо хоть сидит Юра с дедом у окна. Деда рядом дремлет, потому Юре болтать не с кем. От скуки Юра открывает книжку в телефонной читалке и старается абстрагироваться от вони.
Мужик напротив сперто дышит перегаром, а у тетки рядом ужасные духи. От них голова начинает кружиться. Вообще, Юру давно в транспорте не укачивает – но стоит почувствовать какой-нибудь резкий запах, и блевать Юра будет дальше, чем видит.
Спустя полтора часа тряски, они с дедом стоят на пыльной станции где-то в московской области. Такие же, как и они, дачники кучкуются вокруг, подбирают сумки и коляски, и двигают в сторону частного сектора. У Юры в глазах начинает рябить от разноцветных панамок старушек-одуванчиков.
Юра тащит самые тяжелые сумки упрямо. Деда ругается, но сумки не отбирает. Идут они минут двадцать через поле до садового общества «Чайка». Юра всю дорогу жалуется и на жару, и на пыль, и на камни в кедах. Жалуется он на судьбу до самого дачного участка. От жары хочется сдохнуть. Отгоняет Юра и желание написать Милке что-нибудь матерное, язвительное и пассивно-агрессивное.
Дед сразу уходит отпирать дом, а он усаживается в траву под грушевыми деревьями. В тени сидеть хорошо. А еще ноги можно вытянуть – вообще кайф. Сумки он скидывает рядом, пробегается взглядом по участку. За лето ничего и не изменилось: дачный дом все такой же старый (сколотил его еще прадед с дедушкой), грядки на тех же местах. Стеклянный парник, то ли с перцами, то ли с помидорами, там же, где его бросили – почти в конце участка в девять соток.
Чеснок колосится, соседский забор слева почти завалился. Сарай покосился. Юра думает: надо починить. Но не сам же он будет этой хуйней заниматься? Он фигурист, а не плотник. Его максимум – гвоздь забить, да с серьезным хлебалом постоять и покачать головой. А вот мастера бы вызвать стоило.
- Юрочка, пойдем в дом! Нечего на траве сидеть.
Юра кричит: да, деда, сейчас. Подхватывает сумки и накидывает на плечо рюкзак. Лениво плетется в дом.
В доме у них темно и пахнет сыростью. Пока деда возится с электрическим счетчиком, Юра распахивает окна. Окна у них странные, открываются наружу, а не внутрь, из-за металлических решеток. От воров, наверное.
Становится чуть свежее, он стягивает кеды, наступая на пятки. Грохается на старенький диван и облегченно выдыхает. Все не так плохо.
Деда щелкает переключателем света, а потом садится в кресло.
- Видел Каримыча со Светланой, тоже с внуком приехали. Хороший парень, рукастый. Возится с каримовым Ижиком.
«Ижик, - думает Юра, - мотоцикл. С ним Айбар Каримыч как с писаной торбой носится». Хорошо сидеть на диване. Хоть и воздух тяжелый, затхлый, но в доме прохладнее, чем на улице.
- И сколько ему? – Юре не то чтобы интересно, просто нужно как-то диалог поддержать.
- Чуть старше тебя, Юрочка. Восемнадцать, кажется, ему.
Юра думает: спасибо, что не малолетка. По непонятным причинам, Юра считал всех, кто младше него малолетками. А старше – старперами. Юра кивает, но отвечать не торопится.
- Нас Каримыч на шашлыки зовет, пойдем? Заодно и познакомитесь, Светлана спрашивает, как у тебя дела.
Деда громко выдыхает, поглаживает колено под странно-шуршащими штанами. Юра внезапно замечает, каким старым ему кажется деда. И в носу немного щипать начинает, но Юра в себя быстро приходит: даже сам удивляется, что ж с ним блять не так.
- Пойдем, деда, пойдем. Сейчас, или позже?
Николай Владимирович задумывается на пару секунд, а потом говорит: сначала помидоры, а ты сходи грядки полей. Юра корчится, но спорить не начинает. Грядки, так грядки – особой работы там нет. Выращивают они только чеснок, лук, да клубнику. Может, где-то в заднице участка кусты малины торчат. Юра встает, кряхтя, и отряхивает джинсы. Стоит немного, а потом лезет в рюкзак: по такой жаре только шорты.
***
Юра готов сдохнуть. На этой самой грядке. Спина ноет, голова начинает болеть. Пот по лбу катится, майка к спине прилипла. Руки под лейкой ходуном ходят – пока допер, думал, руки отвалятся. Испытание началось еще пока он пытался воды набрать. Пару раз успел проклясть отсутствие цивилизации (читай: водопровода). Воду набирал из огромной ржавой тары (названия это хреновины он не знает).
И, когда спина вконец посылает его на хер, Юра встает. И чуть не ложится. На соседнем участке, том самом, Каримовом, стоит божество. Юре, совсем нерелигиозному парню, хочется перекреститься.
Каримов внук (Юра догадался по конкретно азиатскому виду божества), стоит над розовато-желтыми кустами роз. Загорелый, будто светящийся на солнце, и с мышцами – точно спортсмен. У Юры на это глаз наметан. Кожа у него теплая, золотистая, с родинками и бледными шрамами. Потом Юра перескакивает взглядом выше, и замирает: лицо у него суровое, и глаза нечеловеческие, будто звериные.
Юра тут же вспоминает, а потом клянет, монгольские набеги. И с удовольствием – как нагнули монголов на Калке. Мысли плавно перетекают не в ту плоскость, и Юра отводит взгляд. Божество смотрит на него безразлично, как на младшеклассника в столовке. Взгляд тут же падает обратно на клубнику.
Залил. Ну что за хуйня?
Юра злится и на себя, и на внука Каримыча, да и на вселенную в целом. Чем он это заслужил? Едва выбил недельные каникулы, чтобы съездить с дедой на дачу, а тут такая херня. «Не херня, - поправляет себя Юра, - внук Каримыча». Что за несправедливость? Сам Айбар Каримыч отличается от него разительно. Может, в молодости и был таким красавцем, но ростом он меньше, а плечами шире. Как коробка по форме. И смуглее, да и бровастее. Суровости в нем больше. Внук, наверное, в Светлану – невестку. Светлана светленькая и бледная, только ростом выдалась. А в целом – как крепко сбитый шест, на который во время масленицы забираются. Крепкая и высокая, но лицо у нее простое.
Юра подхватывает лейку и старается идти ровно. Доходит до ржавой херовины с водой прямо за домиком, и громко роняет лейку в воду. Набирает воды, а потом вываливается к чесноку. На соседский участок старается не смотреть.
***
С дедой они идут к соседям. Юра завистливо смотрит на вылизанные грядки (пытается вычислить хоть пару сорняков, и нет, не находит ни одного). Да у них даже газон везде одинаково-зеленый и одной длины!
Юра явственно чувствует запах сочного жареного мяса. Шашлыки у Каримыча самые лучшие, Юра нигде таких не пробовал. Рот сразу же наполняется слюной, а желудок тут же начинает урчать. Деда его приобнимает и они вдвоем идут к беседке. Участок Камирыча по размеру такой же, только поновее да поухоженней. Но оно и понятно – у Юры дачей заниматься нет ни сил, ни времени, а деда сам не сможет. А Юра и не даст: сердце, все-таки.
Вокруг резной белой беседки у них цветут незабудки, а рядом раскидистая вишня. А рядом стоит мангал, от которого веет белесым дымом.
Николай Владимирович поднимается на крыльцо первым, а Юра следом за ним. Внутри, на лавках вокруг стола, сидит все почти-казахское семейство: сначала внук, потом Светлана, а за ними уже и Айбар Каримыч.
Светлана тепло улыбается Юре и Николаю Владимировичу, и предлагает им усаживаться. Юра садится со стороны внука (Деда ему кивает, мол, что ему со стариками сидеть), а Николай Владимирович к Каримычу.
- Давненько мы тебя не видели, Юра, - после рукопожатий с дедом, говорит Каримыч, - Все тренируешься?
Юра не успевает ничего ответить, как за него говорит Светлана: ну что же ты, папа, чемпионат Европы, куда там до дачи?
Так они ждут шашлыки и неспешно говорят о спорте. Внук оказывается Отабеком. Юра старается на него лишний раз не смотреть, а когда их вместе посылают за шампурами с мясом, они и не разговаривают вовсе. Только друг друга разглядывают. Юра не может найти слов для начала диалога – а Отабеку, видимо, безразлично. Возвращаются в таком же молчании. И тогда разговаривать и не надо: Юра забивает рот мясом, неприлично чавкает и отвешивает комплименты шеф-повару. Ну, Каримычу, то есть.
Когда мясо доедено, а старики пускаются в пространственные разговоры о прошлом и молодости, Светлана идет ставить чай. Юра напрашивается с ней, потому что тема переходит на мотоциклы и всякое такое. Все то, к чему Юра не имеет ни прямого, ни косвенного отношения.

[анон под кумысом]

часть 2

Юра скорость не любит, и каждый раз, когда они с Яковом и сборной куда-то гонят (а за руль сажали эмоционально-нестабильного Гошу, что делало ситуацию пиздецовее), то Юра вжимался в дверь со своей стороны и крепко зажмуривался. И молиться начинал. Потому что Гоша как водитель не состоялся, а права были только у него и Якова. Гоша постоянно цеплялся к Милке, а Милка обещала вылить ему на голову свой супер-диетический зеленый чай со льдом. Без сахара, конечно. Тот факт, что покупала она его в макдональдсе дела не менял. Все равно чай не ебаться в рот деетический. Но чаем перепадало Юре и Якову. Яков сразу же надувался как шар, краснел, а потом начинал орать. Да с такими выражениями, что Юре хотелось записать.
Со Светланой они доходят до домика. Дом у них каменный, двухэтажный, с ровной кирпичной кладкой по стенам. А внутри – очень светлый и ухоженный. Светлана рассказывает что-то о работе, а Юра задает общие вопросы. Вместе они стягивают обувь в прихожей и идут на кухню.
Светлана ставит чайник на плиту и заглядывает в шкафчик, висящий справа от стены. Достает коробку с заваркой, а Юра успевает заметить целый ряд металлических и картонных упаковок чая. Юра думает, что такое количество чая не выпить за всю жизнь, но тут же отвлекается на чашки. Ставит пять штук с разрешения Светланы, а потом, как засвистел чайник, хватает его за ручку, перед этим намотав на нее ручное полотенце. Светлана засыпает чай в заварник, а Юра обдает его кипятком.
Юра несет чайник и заварник, а Светлана кружки и сахарницу. Доносят они их быстро, и Юра даже не разливает кипяток по столу.
Когда они уже садятся за стол обратно, Каримыч вспоминает про шарлотку. И посылает за ней Отабека. Он вылезает и, как бы не хотелось Юре признавать, но на его задницу он заглядывается. Но думает об этом подозрительно мало – подумаешь, он и в метро иногда залипает. Да что греха таить, у Гошки вон тоже пердак норм. Но Гоше об этом лучше не говорить. Зазнается. Тот еще заносчивый мудак, может посоревноваться с Никифоровым. Уж кризис сексуальной идентичности его миновал, на том и спасибо.
Отабек, оказывается, и готовит хорошо. Шарлотка-то его. И вкусная – но добавку просить стыдно. И так обожрал казахское семейство.
Деда с Каримычем прощается, когда солнце начинает катится к горизонту. Становится прохладнее – и они вместе идут к своему дому. И с этого момента все идет по пизде.
Отабек почему-то игнорирует существования футболок. И занимается своими делами именно в том месте, что так хорошо видно с их участка. Юра потеет, крестится, но сделать с этим ничего не может. Глаза сами. Вселенная над ним точно издевается. То грядки в неприличной позе пропалывает (в самом деле – поза обычная, Юра сам так гнется), то поливает кабачки, то вытаскивает из сарая старый мотоцикл. И стоит красивый, гребанное казахское божество.
Самое ужасное, что они начинают общаться. И нет, Отабек не оказывается мудаком (что, возможно, упростило бы ситуацию), а отличным парнем. Прямо как деда и говорил. Ответственным, умным, да и с хорошим чувством юмора. Ему даже те же мемы нравились, что и Юре! А это, вообще-то, имеет значение. Даже не смеется, пока Юра тянет мышцы, опираясь на старую деревянную лестницу. Наоборот – вытаскивает из сарая старый матрас взамен мата и помогает растягиваться сидя. Юра так рад: мышцы даже без дня тренировки становятся не такими гибкими, послушными. После растяжки Юра чувствует себя отлично: мышцы чуть ноют, но это даже приятно.
Вместе они смеются над видео с микро-поросятами. Обливаются из шланга водой, хохочут – и Юра даже отвлекается от его темной кожи, облепленной футболкой. И Отабек обещает прокатить его на мотоцикле, как переберет его. Юра соглашается – есть в нем та часть, что тащится с крутых парней на байках. Все из-за дурацких сопливых фильмов. И Отабек, как назло, такой парень: слушает диких армян (систему чего-то, Юра слышал пару песен, но название так и не запомнил), и футболку то с «Арией», то с «Rammstein», то с «Oomph!». Последних он даже гуглит – очень даже прилично, даже можно было чего-нибудь веселого скатать, не будь судьи такими консерваторами. Подавай им, значит, под классику и про любовь, да с видом умирающего лебедя. Несправедливо. Нельзя быть таким классным.
Юра даже думает, что разрешил бы ему во время поездок следить за его фермой в «Моем мире». Это великая миссия. Да Фродо бы охуел от такого! Это тебе не кольцо в Ородруин скинуть – тут за всем следить надо. Об это Юра даже говорит, не особо задумываясь. А Отабек в ответ только хмыкает, мол, забились.
Плакать хочется, какой он хороший. И соседского Бобика из ямы вытащит, и крышу вызовется подчинить бабуле, и с детьми посидит.
Неделя проходит почти незаметно, Юра с ума сходит: за что ему такое проклятье. Мотоцикл Отабек собирает, и опробует его первым. А потом, пахнущий машинным маслом и свежим потом, ждет его за забором, на дороге. Бьет ладонью по мотоциклетному седлу. Юра даже удивляется: нелепый круглый шлем его хуже не делает. Что-то в этом есть. И Юра залезает на мотоцикл, хотя и на велике-то ездить не умеет. Натягивает по уши такой же нелепый шлем, обхватывает Отабека за пояс. В этот раз вроде как повезло: он в майке с масленными разводами, даже чувствует масло на пальцах, но на этом даже не концентрируется.
- Готов?
Слышно плохо, но Юра кивает. И мотоцикл под ними начинает трястись, а потом издавать страшные звуки. Юра мысленно вспоминает «Отче наш» и жмурится. Мотоцикл срывается с места. И Юра очень мужественно вскрикивает на первой же кочке. Мотоцикл разгоняется, по бокам пляшут деревья и дорожная пыль. Хоть ветер в лицо не бьет – спасибо спине Отабека.
Юра набирается смелости и открывает глаза – голова начинает кружиться, уж сильно трясет. Мерзкий ком тошноты из горла никуда не девается, и он громко кричит в спину:
- Остановись, пожалуйста!
И Отабек снижает скорость, а потом и вовсе останавливается. Юра на трясущихся ногах сползает, и чуть не падает на землю. Доползает до обочины, садится у самой дороги.
- Извини. Мне не стоило так гнать. Ты как? – Отабек стоит прямо над ним и загораживает солнце.
Юра хочет улыбнуться, но его начинает тошнить.
Стыдоба какая.
***
Вечером Юра собирает рюкзак обратно и проверяет, вбил ли отабеков номер. Деда уже стоит у порога с сумками. В одной – помидоры, в другой – одежда. Юра выходит, закидывая рюкзак на спину. Подташнивало его до сих пор, а взглядом с Отабеком сталкиваться он не мог. Все пошло как-то вкривь и вкось, но делать что-то поздно.
Каримыч с семейством ждал их у забора. С дедой они пожали друг другу руки, а Светлана обняла то Николая Владимировича, то Юру. Отабек, по примеру своего деда, пожал руку Николаю Владимировичу, а потом обнял Юру. Проклятый Иж Планета Спорт стоял на их участке ярко-рыжим пятном.
- Напиши, как приедешь?
Юра только кивает, и они с дедой бредут в сторону станции. В этот раз даже быстрее выходит. И в электричке не так скучно: Юра все вертит телефон в руках, думает, написать ли Милке. Уж она бы его поняла. Юра не возникал, когда она писала то про симпатичного канадского хоккеиста, то про «горячую, как гребанный ад» итальянку Сару. Юра ей кидал снятую тайком фотку Отабека. И получил в ответ смайлик с поднятым вверх пальцем. Буквы у нее, что ли, платные?
Юра впихивает наушники в уши и включает армян. Даже ничего вроде поют. Хорошо.
Уже дома, после душа, Юра пишет короткую СМСку Отабеку, Милке, и Якову. Якову, естественно, самую цензурную, с большой буквы и даже с запятыми.
В ответ приходят:
«ты пропустил слитую в сеть ПП Сары!!! она секс даже если недокручивает лутцы»
«Жду завтра к восьми. Не опаздывать»
«Не хочешь прогуляться, как я приеду?»
И от последней Юре хочется в подушку закричать. Но он просто утыкается в нее носом и громко выдыхает.
Он трижды переписывает СМС, то она кажется ему слишком официальной, то слишком панибратской. В ответ он отправляет «ок».
Юра улыбается, а потом отвечает Милке со скрином. Вот тебе и суровая мужская дружба.

[Aldhissla]

Ах, какая красота! Юрочка так вляпался Автор, это же еще не конец? Они же прогуляются и будет еще?

[Алекс Андо]

Это прекрасно!
улыбалась все время пока читала.

[Ксюнель]

Люблю вас, Автор. Это чудесно) И правда, очень хочется продолжения)

[Lilitth]

Ох, какая милота!)
Низкий поклон вам
Спасибо!
сюда бы и правда проды, чуть-чуть хотя бы уж слишком хорошо вы пишите

[анон под кумысом]

Aldhissla, Спасибо за отзыв! ♥ Постараюсь написать продолжение)
Торквемада-сан, И вам спасибо! тоже все время улыбалась, пока читала отзывы

Хульдра, что-нибудь придумаю с продолжением.

Lilitth, Это я вам кланяться за такие слова должна ♥♥♥

[TaiD]

Такая хорошая русреальная история ))) как будто сама на даче побывала и все увидела своими глазами. Отабек и Юра созданы друг для друга просто. Автор, уж не оставьте их (и нас) без продолжения истории)))

[Magic Dragon]

Автор, пишите, пожалуйста, ещё! Это так замечательно Такие они хорошие у вас

[анон под кумысом]

TaiD, Спасибо за отзыв! Рада, что получилось передать эту летне-дачную атмосферу. Постараюсь что-нибудь придумать по просьбам трудящихся.

Magic Dragon, И вам спасибо! Все будет, но чуть позже.

[анон под кумысом]

Продолжение!

С Отабеком они общаются полтора месяца, а Юра до сих пор к этому факту привыкнуть не может. К тому, что стоит только попросить – и Отабек в своей дурацкой кожанке уже на пороге. Или написать ему в вотсап – и через двадцать минут они сидят в каком-нибудь фастфуде, пьют кофе и разговаривают друг с другом. А потом случается сентябрь, и встречаются они все реже.
Если Юра и появляется в школе (а это бывает едва ли раз в месяц, потому что чемпионы России могут себе это позволить), то он переписывается с Отабеком. Так выходит, что с телефоном Юра и не расстается – он остается единственным средством связи. Гулять времени нет: Юра либо на катке, либо в школе, либо у репетиторов.
Отабек скидывает ему фотки своего кота, у которого смешное казахское имя. По-русски, объясняет Отабек, будет «Солнышко». Потому что он рыжий и теплый. Юра искренне пытается выдать что-нибудь адекватное, но получается только тихо поскуливать. Сосед по парте подозрительно косится.
Кот у Отабека милый и огромный, как большое рыжее одеяло. Больше всего Юру впечатляют мелькающие в кадре с котом части тела Отабека: то руки, то лодыжки (когда Отабек фотографировал крутящегося у ног кота), то ключицы. Что за ужасный человек! Юра крепко жмурится, сжимает кулаки, и выдыхает сквозь зубы: только не на алгебре. Ну уж нет, это просто неуместно. Ни у кого не должно вставать при решении производных. Это просто незаконно. Математика – дитя, как бы парадоксально это не звучало, пылкой любви сатаны и инквизиции, так что радость запрещается.
Юра бьется лбом об парту. Мила бы сказала, что это негигиенично. И что будет Юра на катке сиять не только камнями сваровски, вшитыми в костюм, но и прыщами. Он думает: ведь Отабеку прыщи не понравятся. Да никому они не нравятся – больнючие и неприятные. И поэтому подкладывает руку под лоб. Так-то лучше.
После уроков Юра забегает домой за коньками и спортивной сумкой с формой. Коньки он, естественно, никогда в раздевалке не оставляет – мало ли полоумных, кто возьмет, да стекла насыплет? Юра, может, в алгебре и не ас, но вовсе не дурак. А уж про зависть и подобное говно знает не понаслышке. Пока Юра едет в метро – он пересылает Отабеку картинки. И музыку. Отабек отвечает сразу же – и Юре уже без стеснения этому радуется. В наушниках ревет незнакомая Юре группа, песню которой присылает Отабек. Юра думает, что музыка мрачноватая. Все про какую-то жесть, и Отабеку надо бы добавить в свой плейлист что-нибудь более жизнерадостное. Юра, например, искренне любит Леди Гагу года так 2009. А заниматься – под каких-нибудь корейцев. Ритмично, ненавязчиво – самое то.
До катка Юра доходит минут за пятнадцать, и слегка выдыхается. После быстрой разминки в зале, Юра выбрасывает себя на каток. И, спустя полтора часа прокатов одной и той же программы до тех пор, пока мышцы не запомнят, Юра замечает Милу. Милка щелкает его на свой телефон в неудобном пылесборнике (милейшем голубом пушистом чехле, по ее словам), машет рукой. Наверняка ведет трансляцию в инстаграме. Юра вытягивает средний палец, а потом подъезжает к борту. Мила просит передать привет своим подписчикам и даже зачитывает некоторые сообщения. Юра, конечно, в курсе, что странных людей полно, но когда эти люди пишут, что не против его выебать – Юру передергивает. Вот это уже пиздец как странно.
Как те стремные сорокалетние мужики вроде Никифорова, что шлют сообщения ему в директ. А иногда и фотки. Юра после этого не может придти в себя минуты три после них, а затем идет на кухню. В ящике у них стоит старая бутылочка со святой водой. После таких фоток ему невыносимо хочется протереть глаза. И переосмыслить свою жизнь.
Юра возвращается к дорожке шагов, проделывает ее пару тройку раз, пока не начинает тянуть в мышцах, а потом выходит за пределы льда, натягивает на коньки защиту и бредет к Миле ближе. Мила все еще щебечет над телефоном, оглядывается на Юру и хлопает по пластиковому сидению рядом с собой. Юра садится рядом, заглядывает в телефон, и на его лице (естественно, на экране телефона) появляется дурацкая маска с кошачьими ушами. В чате тут же появляются сообщения (Юра не успевает читать) от «ангелов Юрия». По экрану ползут разноцветные сердечки и сообщения о том, что зрители делают скриншоты. Ну вот, теперь будут доебывать из всех углов этими скришнотами. Мила рассказывает про свой четверг или что-то вроде этого, а потом про забавные случаи во время сборов.
Потом приходит Яков и трансляция скручивается. Яков гоняет Милу по льду, а Юра сидит и ждет. Вместе с Милой он собирается сходить в кино. С Милкой в кино ходить хорошо – она тихая, только громко вдыхает на смешных моментах и любит соленый попкорн. Вот кого в кино нельзя пускать, так это Гошу. С Гошей ходить в кинотеатр – себя не уважать: он пиздит за троих, смеется на все оставшиеся ряды сидений, и жалуется, что тридэшные очки с него сваливаются. Неудивительно, что Аня от него к хоккеисту ушла. Юра бы тоже такое терпеть не смог. Вот Отабек, наверное, в кино себя так не ведет, и ходить с ним здорово.
Юра успевает сбегать в раздевалку, переодеться и сложить коньки в сумку, а потом вернуться в помещение.
Стоит вспомнить об Отабеке – и тут же приходит оповещение из вконтакта. Юра открывает приложение и тут же улыбается: Бека скинул ему видео с мамой-опоссумом и кучей виснущих на ней опоссумят (детей-опоссумов?). Яков рычит на фоне, Милка звонко бьет коньками об лед при прыжках. Юра поворачивается к ним спиной, высовывает язык и делает фотку на их фоне. Отправляет Отабеку, а в ответ получает картинку, на которой Отабек держит у груди Солнышко. Юра хочет спросить, почему он дома, а не в университете, но затем вспоминает: время близится к половине пятого.
Юра открывает приложение с электронной книжкой по программе. В литературе Юра не шарит, но вот эта штука ему нравится: всем плохо, все живут в подвале, и хорошая тетка умирает. А все мудаки. И чувак, за которого он болеет, вешается. Вот это Юра понимает, это про людей, а не про зажравшихся дворян. Вообще, Юра читать любит, но программа его угнетает. То про убийство бабки, то про изнасилования. Ужасно. Юра выделяет забавную цитату и скидывает Отабеку.
Отабек отвечает, что читал. Юра иногда забывает, что образ Отабека с его профессией не вяжется совсем: Отабек учится на преподавателя, блин, русского языка и литературы. Тот самый Отабек с тяжелой музыкой, в кожаной куртке и со старым мотоциклом на полном серьезе будет рассказывать детишкам о символизме в стихах Блока. Даже звучит смешно. Но у Отабека с языками (уходите, неуместные мысли) все отлично: к своим восемнадцати он свободно говорит на двух языках и неплохо на третьем. Они переписываются о литературе все то время, пока Милка докатывает свою программу, и Юра сам не понимает, как они начинают обсуждать типы литературных героев. На удивление, это оказывается интересным.
Мила грохается рядом с ним и тяжело дышит. Юра, не отвлекаясь от беседы, подает ей бутылку воды. Мила благодарит, а потом они вместе идут к женским раздевалкам, и Юра присаживается на скамейку рядом с дверью.
***
После кинотеатра они расходятся у метро: Юра заходит внутрь, а Милка идет в сторону своего дома. Юра чуть не засыпает в вагоне и выходит на своей станции. Только сейчас он понимает, насколько устал. Уже дома, поужинав с дедушкой, Юра садится за ноутбук. Домашнюю работу он даже не трогает, а сразу заходит в скайп. Звонки по вечерам – уже традиция. Отабек отвечает почти сразу, но просит подождать, пока ищет наушники. Юра старается не смотреть на мелькающую полоску темной кожи между тканью домашних спортивок и футболки. Кто ж знал, что парень в растянутых адидасах может быть привлекательным?
Несмотря на плохое качество картинки, Юра успевает заметить щетину на лице Отабека и мысленно умереть. За что? Кто разрешил этому литературному задроту (ну серьезно, кто в здравом уме может так сильно тащиться по поэзии серебряного века) быть таким горячим?
Отабек садится обратно и тепло улыбается – и от этого так хорошо, что в коленях слабеет. И хочется, чтобы Отабек так улыбался только ему. Юре хочется себя ударить по лицу, но он предлагает только позадротить в варкрафт. Отабек соглашается, и, спустя пару напряженных часов игры, Юра узнает так много нецензурных слов, что даже сам краснеет по уши. Оказывается, филологический факультет – это вам не хуем по лбу. Юра в микрофон выражается крайне цензурно, а вот Отабек в своей общажной комнате может себе позволить яркие речевые обороты. Под конец его речи Юра иронично предлагает пожениться где-нибудь в Нидерландах. Отабек почему-то отвечает, что родители его так не воспитывали и жениться он будет лишь на том, с кем встречался хотя бы два года. А потом зовет в кино. И улыбается.
Юра сначала не понимает, а потом громко выдает: забились, только не завтра.
- Тогда в четверг будет нормально?
Юра соглашается слишком быстро, а потом не может стереть улыбку с лица. Все складывается как нельзя хорошо.

[Алекс Андо]

Божечки!!! Спасибо за продолжение!!! Прекрасно!! И невозможно не улыбаться!!

[Lilitth]

анон под кумысом, хорошо-то как! какие они у вас замечательные! Спасибо!

опять катастрофически мало можно их того, совсем свести, и чтоб они жизнерадостно свалили в закат?

Хотя кого я обманываю, с таким ладным текстом, я в любом случае запрошу проды

буду ждать вашего деанона(если вы конечно решите деанонится) уж очень хочется почитать, что у вас еще есть

[Aldhissla]

Клаааасс! Прекрасное начало утра! Заряд позитива на целый день! Большое спасибо, дорогой автор Надеюсь, вы нас еще порадуете! 8-))

[анон под кумысом]

Торквемада-сан, Это вам спасибо и за прочтение, и за отзыв! Рада, что вам понравилось и смогло поднять настроение

Lilitth, В заявке же ЮСТ... не знаю, одобрит ли заказчик, если свести все-таки ребят. Но обязательно подумаю, что можно сделать! Спасибо за отзыв!!!
Я стесняюсь деанониться(

Aldhissla, Спасибо за такой теплый комментарий. Мне действительно очень приятно, что я смогла улучшить ваш день! Постараюсь порадовать еще

[Lilitth]

анон под кумысом,

В заявке же ЮСТ... не знаю, одобрит ли заказчик,

так ЮСТа уже додали, а хеппи-энда для страждущих))

Я стесняюсь деанониться(

не стоит стесняться - тут все свои
А если серьезно, конечно, дело ваше - но глядя на то, как читатели реагируют на ваши тексты стесняться нечего совершенно))Мы вас уже любим, просто пока без привязки к аккаунту.

[Анон с клавиатурой]

Ну вот и Юрочке свиданка перепала). Осталось всего два года подождать теперь, делов-то.
Отлично залипательная зарисовка получилась. День и правда с такого начинать приятно.

С будущей специальности Отабека ору в голос.
Юра там, часом, не Горького читал?

Благодарности автору!

[What have I done wrong?]

Lilitth, Раз просят деанона, то так уж и быть. Хэппи-энд додадим однажды)))

Анон с клавиатурой, Должно же и Юрочке повезти в жизни) долго думала, какую же ему специальность выбрать - и вот озарение. Никто не ждал. Очень рада, что понравилось!
Случайно Горького)))
Мои благодарности читателям!

[Четырёхкрыл]

Как так вышло, что в фанфике по аниме я найду описание своих чувств к "На дне" Макси Горького? хД Автор, просто, слово в слово то, что я думал в 10-11 классе (когда там его проходят?)

[What have I done wrong?]

Четырёхкрыл, В 11 Думаю, об этом все задумываются при прочтении. Не дворяне и на том спасибо.

[Эйвлинн]

Какая же милота невероятная Весь фик - как жизнь. Отличная деталь с инстаграмомм Милки, прекрасных взброс про Гошу и кино. И как же Юра залипает на Отабеке, каждый момент

[Ксюнель]

Мы вас уже любим, просто пока без привязки к аккаунту.

Lilitth, это так прекрасно сказано, я просто НИМАГУ!

What have I done wrong?, ах, позвольте вас нежно залюбить изо всех сил!

[What have I done wrong?]

Эйвлинн, Спасибо! Про Гошу и Милу я просто подумала, что это будет забавно, да и разбавит как-то юрабековый юст

Хульдра,

[El-Chino]

Какая прелесть! А как будет "Солнышко" по-казахски?

[What have I done wrong?]

El-Chino, Спасибо за отзыв! Вообще, будет "күнім", но я не уверена, как это будет звучать, да и казахским не владею, поэтому решила не рисковать и использовать перевод.

[El-Chino]

What have I done wrong?, оййй, мимими

[Сумасшедший Арлекин]

прелесть, вот бы еще)))
спасибо большое)