2-02

[Кумыс на дне]

2-02 Отабек смотрит Madness в исполнении Юры. Его мысли и чувства по этому поводу. Чем выше рейтинг - тем лучше.

@темы: второй тур, мини-фест, выполненные, юрий плисецкий, отабек алтын, кумыс

Comments

[анон под кумысом]

примерно 900 слов, рейтинга не вышло, еле-еле R
скучный пересказ Мэднееса очередной

Пол под коньками мягко пружинит, чехлы вдавливаются в дорожку так сильно, что, кажется, останутся следы. Вспышки камер слепят глаза, с тихим скольжением едет камера вдоль бортика, и ее "вззз" отдается в ушах, заглушая многотысячный гомон трибун. А через миг зал погружается в темноту - и действительно замолкает. Женский короткий смех обрывается нетерпеливым шиканьем, а на лед ложится круглое пятно света. Шорох коньков по льду отражается от бортиков, зал оживает - Юра энергично вкатывается в круг света, глядя себе под ноги, Отабек не может разобрать, какое у него выражение лица, но видит плотно сжатые губы.
Юра расставляет ноги, крутит головой, поводит плечами - и как-то разом расслабляется, застывает, и вместе с ним на вдохе застывает зал. Отабек сглатывает, облизывает губы и смотрит. До его "включения" есть полторы минуты. Их нужно потратить с пользой.
Например, посмотреть на Юру.
Строго для дела - поймать волну, въехать в атмосферу, в танец, не налажать.
По позвоночнику стекает холодной струйкой волнение, время тянется, и первые аккорды бьют наотмашь, заряжают так, что Отабек сжимает кулаки и хватает ртом ставший враз горячим воздух.
Почему они молчат? Не нравится? Промашка вышла? Отабек слышит только музыку и стук собственного сердца, а еще свист рассекаемого льда.
Юра приспускает очки, обводит публику взглядом.
Зал взрывается.
Звуковой волной Отабека прижимает к бортику, и он хочет орать вместе со всеми. Юра делает каскад, прогиб, кораблик - и зал заходится на ультразвуке так, что хочется орать самому.
Холодное липкое волнение уходит, накрывает безбашенным весельем, и Отабек торопится - тридцать секунд до выхода. Чехлы ложатся в ладонь, и пол проседает под лезвиями, в темноте его кто-то хватает за руку - а, да, и Отабек послушно отпускает чехлы, не отрывая взгляда от Юры.
Когда он делает шаг вперед, кажется, что лед дрожит. Отабек тихо едет вдоль бортика, прижимается. Нет, Юра в него не впишется, но все же же, все же...
Отабек расправляет плечи, облокачивается на бортик и откидывает голову.

- Слышишь, - шептал ему Юра перед своим выходом, оттащив подальше от любопытных глаз и держа за грудки, - рожу сделай сложную, - его дыхание щекотало шею, а по рукам бежали мурашки. - Эй, держи мою куртку, не мерзни, - на плечи легла юрина олимпийка. - В общем, понял?
- Нет, - честно признался Отабек, - но я постараюсь.
- Короче, смотри на меня как на говно.
Отабек фыркнул и закашлялся от смеха.
- Да блин, - кулак Юры ткнулся в ребра, - хватит ржать, - и сам расхохотался, утыкаясь лбом Отабеку в плечо. - Ладно, на меня не смотри. На лед смотри как на говно, на публику.
- Угу, - покивал Отабек, придерживая Юру за плечи и с силой проводя ладонью между лопаток - вдоль напряженных мышц. - Расслабься, это всего лишь показательные.
- Блин, да, - Юра с силой выдохнул и отстранился, помотав головой. - Выпорют меня. В общем, дальше идея такая... - Юра замялся, а у Отабека пульс подскочил вдвое. - Я подъезжаю к тебе, а ты снимаешь сначала одну перчатку, потом - вторую.
- Не огонь, - заключил Отабек.
- Вторую - зубами.
Отабек понял, что его бровь медленно ползет вверх, а в юриных глазах отражается собственная безумная ухмылка.
- Обоих выпорют, - философски сказал Отабек.
- Тогда не страшно, - снова развеселился Юра. - Ну все, я погнал.
Отабек показал большой палец и невозмутимо кивнул Якову Фельцману, глядевшему на них с огромным подозрением. Тот даже открыл рот, но отвлекся на Милу, а Отабек поспешил смыться. Пока он пробирался к распорядителю - надо было предупредить о небольших изменениях, все на него странно косились. И лишь закончив разговор, Отабек понял, что так и остался в юриной олимпийке.

Свет накрывает с головой, Отабек вздергивает подбородок, прикрывая глаза, и зал ахает. Тысячи жадных взглядов ползут по лицу, по груди, и Отабек склоняет голову - давайте, смотрите. Свет пропадает так же быстро, как появился, и тень, в которую Отабек погружается, кажется густой и вязкой. До следующего включения - три секунды.
Раз.
Два.
Три.
Луч прожектора опять накрывает с головой, и Отабек чувствует себя голым. Юра накатывает неотвратимо, сердце колотится как бешеное, и Отабек застывает, когда Юра срывает с себя очки, заводит руку за спину и швыряет очки в зал.
Восторженный визг взлетает под потолок, Юра безумно улыбается, и темные провалы глаз на бледном лице кажутся огромными.
Выброшенная вперед рука для рукопожатия - как выстрел, и Отабек срывает перчатку одним движением.
Теперь вторую. Давай. Я весь твой. Отабек поводит головой, и Юра выбрасывает вторую руку. Четко выбрасывает, молодец, подносит прямо ко рту. Теперь самое сложное. На язык ложатся прохладные пальцы, и мир останавливается. Отабек скользит языком по фаланге и понимает, что не может подцепить влажную перчатку. В подушечках пальцев отдается бухающий пульс, тонкая ткань прилипла к ладони... Юра гладит мизинцем и безымянным подбородок, губы шевелятся "Давай", сквозь позвоночник ломается электрический разряд.
Отабек цепляет перчатку, пальцы выскальзывают изо рта, мазнув подушечками по нижней губе, кружится голова, и Отабек на миг застывает, переводя дыхание и почти не слыша беснующегося зала. Потому что на языке до сих пор - фантомные касания, от которых в затылке пульсирует тепло, медленно спускается по спине и растекается по крестцу одновременно с прогибом Юры. Напряженный пресс и раздвинутые бедра отпечатываются на сетчатке.
Да твою же мать.
Юра скользит по льду, раскинув руки.
Отабек "плывет".
И скрещивает ноги, мотая головой, разгоняя туман.
Юр, чего творишь. Перед глазами сменяются обломки мозаики - светлые волосы, озорная ухмылка, сузившиеся глаза, пружинистая фигура в ярких клубных огнях, рука на плече, "я хотел посоветоваться".
Да все, что хочешь.
Отабек складывает пальцы и "стреляет" - стреляет от души, выворачивая себя наизнанку, выворачиваясь вместе с Юрой - и замирает, тяжело дыша - когда тот пластается на полу, изломанная темная фигура на белом льду.
В штанах влажно, в голове - пусто, руки трясутся.
Поставил другу новую программу. Молодец.
А делать-то что теперь?
Но тут Юра переворачивается, поднимает голову и улыбается, улыбается, улыбается безумно и по-больному, зал грохочет, букеты - как снаряды, замри, не то убьет.
Отабек ломается на части и собирает себя по кускам.

[freir]

Аыыы.
Столько юста! Такая картинка!

[Рики_]

Очень!

[maskarad pluton]

Пороть обоих! Классно получилось!

[Santina]

Безумно круто и горячо

[Shaltay-Boltay]

смотри на меня как на говно.

автор жжот а вообще полное ыыыыыыыыыыы ))))))) очень понравилось -эмоционально и с душой

[Оруга]

[анон под кумысом]

freir, рада, что удалось показать юст

Рики_, спасибо!

maskarad pluton, вот Яков тоже так решил - пороть! обоих! а потом посмотрел и махнул рукой, уже поздно и бесполезно
Спасибо за отзыв

Santina, спасибо

Shaltay-Boltay, это не автор, это Отабек в Мэднессе - ну правда, что за горячий взгляд
Спасибо

Оруга,

[valoleto]

Смотри на меня, как на говно
Юр, ты чо, это совершенно невыполнимая задача для Отабека!
Браво! Очень горячо получилось, эмоционально!