2-21

[Кумыс на дне]

2-21 Случилось непоправимое — Отабек оказался собачником Огромная добрая псина Отабека/семьи Отабека, и Юра. Хейт, медленно перерастающий в лав. Если будет присутствовать кот Юры, вообще замечательно.

@темы: второй тур, мини-фест, выполненные, юрий плисецкий, отабек алтын, кумыс

Comments

[анон под кумысом]

Кот оказался кошкой, и только ретроспективой. Корявые попытки в юмор, простите.

1960 слов

Отабек — предатель. Подлый и коварный тихушник.
— Это что, блядь, такое?
В руках — чемодан, плечи ощутимо оттягивает рюкзак с ноутом. Дурацкая разница во времени, четыре часа в душном самолете, с пинающимся и голосящим ребенком позади, потом полчаса в вонючем такси с болтливым водилой, а на пороге встречает его это. Нет, не так. ЭТО. Лохматое чудовище, радостно выбивающее хвостом пыль с ламината. Сидит, дергает носом, блестит глазами-пуговицами.
Приехал, называется, в гости отдохнуть.
— Привет, Юр. Это Леди, познакомься. Моя собака.
«Да уж вижу, что не верблюд» — с языка просилось, но так и не сорвалось.
— Как долетел?
Серьезно?! Вот серьезно? «Как долетел» и всё? А где расшаркивания, где извинения, где клятвенные уверения, что уже к вечеру этой катастрофы здесь не будет?
Предатель. От Отабека он такого не ожидал. И ни намека на раскаяние в лице — все та же морда кирпичом.
— Охуенно просто. Войти-то можно?
— Конечно, проходи. Давай с чемоданом помогу, — Отабек шагнул вперед, перехватил ручку и покатил чемодан куда-то вглубь квартиры.
Собака осталась сидеть на месте. Склонила голову набок, дернула чёрным ухом и продолжила прожигать внимательным взглядом.
Юра вздохнул, вцепился похолодевшими руками в лямки рюкзака и смело просочился в квартиру. Захлопнул дверь ногой, стянул, не глядя, кроссовки, наступая на задники, а потом по стеночке, на цыпочках, тихо-тихо обогнул препятствие и шмыгнул за Отабеком.
— Ты спать будешь? Или в душ сначала?
— Да. Нет. Да. Что?
Юрка вопрос пропустил мимо ушей. Ну, то есть вроде слышал, а вроде и нет. Мозг сейчас пытался переварить только что полученную информацию и стремительно выработать новую тактику поведения. Не включающую в себе маты, истерику и слезливые просьбы сплавить раздражающий фактор куда подальше.
Даже Кутузов отступил, чтобы перегруппироваться и нанести в будущем решительный удар по превосходящим силам противника. И он сможет.
Юрка мотнул головой, выныривая со дна тягостных мыслей.
— В душ. Спать не хочу, есть хочу.
Спать, на самом деле, хотелось со страшной силой, но не было уверенности, что получится уснуть. Вылет был совсем неудобный — в пять утра по московскому времени. Вот и чувствовал он себя — ни рыба, ни мясо. Сначала хотел и вовсе не ложиться, а потом усталость всё же срубила, отключился на три часа, после которых почувствовал себя только хуже — еще более уставшим и раздраженным.
Отабек зашуршал в шкафу, выдал огромное махровое полотенце, проводил до ванной. Собака тенью маячила у входа в комнату.
Тихая, как хозяин. Мастер подкрадываться.
Отабек, пообещав омлет с помидорами и тосты, отвалился на кухню, а Юрка быстро закрылся в ванной, да еще и защелку задвинул. Мало ли. Его вон Муська, например, спокойно умеет двери открывать, если до ручки допрыгивает. А этой и прыгать не надо.
Не бывает компромиссов. Светлая или темная сторона силы. Красная или синяя таблетка. Кошатник или собачник.
И ведь хоть словом бы обмолвился! Хоть раз! Сколько сам тусовался у него, даже дважды останавливался прямо на квартире, просиживал часами, наглаживая Муську, тихо мурлычущую от избытка внимания, слушал нытьё о коварных и пугающих лучших друзьях человека и улыбался.
Юрка собак недолюбливал с детства. Не важно каких: больших, мелких, визгливых или молчаливых, с недобрым взглядом или весело сваленным набок розоватым языком. Спасибо бабе Гале с их подъезда: старая сумасшедшая вечно подкармливала бездомных собак, сама держала три псины в древней однокомнатной хрущёвке, безумно их любила, а вот Юрку почему-то терпеть не могла. Вечно провожала неодобрительными глазами-бусинками, губы стягивала в нитку. И собаки, вслед за ней, не выказывали расположения. Юрке тогда было лет семь или восемь, он уже плохо помнил. Дедушка работал допоздна, пытаясь принести в дом лишнюю копейку, а каток был неподалеку, так что нередко приходилось домой возвращаться одному. Зайдешь в прихожую и сразу за телефон: «Деда, я дома!»
Зимой темнеет рано, и Юрка всегда представлял себя этаким отважным капитаном Флинтом, бороздящим моря заснеженных дворов. А самый страшный враг — притаившиеся в тенях отблески, шорохи, звуки дыхания. От собак нельзя бежать, нельзя показывать страх, поэтому мимо Юрка всегда шел, чеканя шаг и мысленно повторяя засевший в голове стишок:
«Я моряк, моряк отважный
и никто не страшен мне
У меня есть нож бумажный
на соломенном ремне» [1]
И его незатейливая мантра работала, пока однажды не дала сбой. Одна из собак просто рванула в его сторону, залаяла, и он перепугался до ужаса. Как домой влетел — в голове не отложилось. Помнил только, как рыдал в трубку, и дедушка ушёл с работы раньше. А потом долго ругался с противной бабой Галей. И Юрка с тех пор больше один домой уж не ходил: когда дед сам забирал вечерами, когда просил соседского мальчишку проводить.
Детское, полустёршееся воспоминание едва теплилось в голове. Случай этот быстро забылся еще тогда, а вот неприятие осталось. От собак на улице он, конечно, не шарахался, но обходил десятой стороной, если была такая возможность.
А нет — так в голове всплывал привычный напев. И вперёд.
Две недели повторять эти несчастные четыре строчки — да он чокнется!
Что ж, говорят: клин клином вышибают. Отабек спасет, если что.
Кстати говоря. Отабек. Завтрак.
В животе скрутило, кишки затянули заунывную мелодию, и Юрка быстро закончил свои дела, обтираясь на скорую руку. Вытащенные из чемодана домашние штаны и футболка, заношенные, но любимые, подарили капельку успокоения — словно дома оказался, стоит дверь открыть, и Муська в ноги.
Злополучная собака обнаружилась прямо за дверью. Сидела в паре шагов от порога, поджидая.
— Жуть какая…
С кухни призывно манило: запах жареных яиц, кофе и чего-то сладкого, незнакомого.
— У тебя не собака, а сталкер! Признавайся давай, она у тебя точно маньяк-переросток, преследует жертву, подкрадывается ночью словно ниндзя, челюстями цоп! — и всё, нет человека. Понятно теперь, как ты всех конкурентов устранил — науськиваешь своего киллера и живешь спокойно после. — Юрку привычно несло по водостоку словесного потока, но остановиться было выше его сил.
— Юр, ну что ты такое говоришь. Леди дружелюбная и ласковая, в жизни никого не обидела.
— Ага, щас, заливайся дальше соловьем. И вообще, где моя жрачка?
Отабек хмыкнул, поставил перед ним тарелку, принес две кружки кофе и уселся напротив.
— А себе где?
— Я уже завтракал раньше.
— Ну смотри, дважды делиться не предлагаю! — Воинственно наставленная вилка — гарант серьезности намерений — мигом нырнула вниз. Накалывая одной рукой еды побольше, другой жадно подгребая к себе исходящую паром кружку и тут же прихлебывая из нее (и обжигая кончик языка, но терпеть невмоготу), Юра предусмотрительно отслеживал дверной проем. Кто предупрежден, тот вооружен. А уж вооружен он во всех смыслах.
В голове всплыла дурацкая присказка из детства: «Не бойся ножа, бойся вилки — один удар, четыре дырки». Юрка фыркнул с полным ртом, и тут же зажмурился и застонал, распробовав: вкуснотища!
Отабек напротив улыбался, едва-едва, как только он умеет — только чуть приподнимая уголки губ. Но в глазах — в глазах словно кто лампочку зажег. Старую такую, на сорок ватт, с теплым желтым отливом. И этим светом омывает с ног до головы, гладит по самому сердцу, аж мурашки по затылку топочутся.
Не-вы-но-си-мо.
Так и хотелось ляпнуть что-нибудь глупое, чтобы разбить эту тишину, но что-то внутри дергало и цепляло — молчи, дурак! И Юрка запихивал в рот побольше омлета, работал челюстями и лыбился с набитым ртом.
Мир несправедлив. Кто-то и красавец, и кремень, и на мотоцикле, и готовит так, что тарелку съесть вслед за едой можно, и вот вроде бы всё идеально, не жизнь — красота! Но в каждой бочке меда обязательно будет плавать муха. Конкретно в этой — крупная такая, немецкая овчарка, одна штука, отзывается на Леди.
И вообще…
— Леди? Это из мультика что ли?
Отабек дернул плечом, мол, да нет, ну что ты такое говоришь, скосил глаза в сторону, разрывая зрительный контакт, схватился за свою кружку, спрятался за ней.
Ну держись! Я тебя выведу на чистую воду!
Отабек не был похож на человека, который стал бы фанатеть от мультфильмов, а потом называть в их честь своего питомца. Но кто его знает.
Еда закончилась быстро, а теплое чувство, пригревшееся где-то под ребрами, равномерно продолжало греть.
Юрка проглотил последний кусок, запил шумно, обхватил кружку обеими руками и предложил:
— Может, посмотрим чего?
Уж очень хотелось подловить Отабека. Подозрение, что у него припрятана на ноутбуке папка со всеми известными мультиками Диснея, крепко засело и подвывало в корчах смеха.
Проверить не удалось. Отабек включил «Форсаж» (какой-то из последних — Юра давно перестал их отслеживать: давно уже не гонки, просто плохой боевик), который начал смотреть в ожидании гостя. Юрка держался изо всех сил, но сомлел уже на первых тридцати минутах. Хоть и клялся, что ни-ни и сна ни в одном глазу.
Заснул, и не почувствовал, как Леди забралась к ним на диван. Посидела, повертелась, а потом осторожно уложила голову ему на бедро.

[анон под кумысом]

хвостик

Потянулись тихие дни вооруженного нейтралитета. Так это называл Юра, а уж что по этому поводу думала собака, его не слишком волновало.
Перво-наперво было решено всячески самоустраниться от общения с собакой. Это не человек, орать и возмущаться бесполезно (на Отабека в том числе, вечно натыкаешься на стену из доброжелательной мины и «Юра, что случилось, успокойся»), поэтому собака нагло игнорировалась. А еще было бы неплохо обозначить границы допустимого — псина и правда оказалась ласковой, вечно лезла холкой под руку, стоило усесться куда или на время застыть без движения. И утром и вечером тащила поводок почему-то не Отабеку, а ему, ходила кругами, умоляюще заглядывая в глаза.
Юрка когда хотел, тоже был кремень.
Но не зря же говорят, что животные характером идут в хозяина, а вода и камень точит.
Они много гуляли, и Отабек постоянно брал Леди с собой, аргументируя это тем, что ей и так грустно и одиноко — он постоянно в разъездах, Леди это время живет за городом с семьей. Так что по возвращении он всегда старается проводить с ней как можно больше времени.
«Что б тебе и в этот раз не отправить ее к семье было» — в сердцах иногда думал Юра. Думал, но не говорил. Сам, приезжая домой с очередных соревнований, Муську затискивал до того, что она в конце концов сбегала от него. Но спать все равно возвращалась, укладывалась на подушке, прижималась головой или спиной к голове (ладно-ладно, мохнатым задом в лицо) и мурчала, и просыпалась вместе с ним. Так что Юра понимал.
Леди же повадилась к нему липнуть. Подходила, прижималась боком, укладывала лобастую голову на колени. Когда Отабек не видел, Юра ее отпихивал, в противном случае приходилось терпеть. Ещё она пристрастилась таскать у него олимпийку— стянет с дивана, табурета, или куда уж он ее бросит, отнесет к себе на лежанку и дрыхнет, счастливая. Вот тут уж Юра орал, будь здоров, и посылал Отабека отвоевывать украденное.
История его падения была незатейливой и прошла как-то незаметно. Ну, подумаешь, один раз поддался и подсыпал ей корма. Потом сходили вместе на пробежку утром — и это он не ее выгуливал, это он себя выбегивал рядом с Отабеком. А то что Леди мячиком скакала именно вокруг него, расплескивая счастье и громкий собачий лай на всю округу, так подумаешь. Дальше — больше. Совместные просмотры фильмов по вечерам окончательно превратился в тройственный союз, где Леди — вместо одеяла.
Юра понял, что бастионы пали (окончательно и без его ведома), когда поймал себя во время разговора на том, что треплет прижавшуюся Леди за ушами. Точнее, словил он довольный взгляд Отабека, а потом уж мозги включились.
Он попал.
Он так попал, какой кошмар. Подсознание в панике рисовало жуткие картины: Отабек, бывало, ездил в собачьи питомники, помочь с кормом, уходом или просто поиграть, и Юра ждал, когда же поступит логичное предложение посетить сию обитель ужаса вместе.
Предложение так и не поступило, зато Отабек подловил их однажды с Леди на диване. Оба спали, и Юра любовно обнимал псину, чуть ли не обвившись вокруг нее. Меньше чем за два часа фотка в инсте обзавелась тысячей лайков и сотней ехидных комментариев (особенно старался — догадайтесь, кто?).
Постепенно Юра пришел к мысли: ладно, жить можно. Привык уже как-то даже.
И, неловко топочась в аэропорту, решился. Вдохнул-выдохнул, как перед прыжком в воду, и выдал:
— Ладно. Приедешь, давай сразу ко мне, сэкономишь на гостиницах. И эту тоже можешь взять.
Отабек просиял, улыбнулся, шагнул ближе, стиснул изо всех сил — воздух из груди вышибло напрочь. Юрка и сам обхватил в ответ, прижался, чтоб ни миллиметра. Уезжать не хотелось. Отабек должен был приехать в Петербург через три недели (целых три недели, двадцать один день, пятьсот четыре часа!), и остаться на месяц.
— Леди к тебе тоже очень привязалась. Жди нас в гости.
Ой, бля, что будет то.
Муська ведь ревнивая.


[1] - Отрывок из стихотворения Николая Палагута «Отважный Брекеке»

[Musteline]

ых, милотища!

[анон под кумысом]

какая прелесть, автор!! Собака вся в хозяина, сначала получает "ченнада придурок", а потом покоряет, покоряет. И кумысные взаимодействия чудесные.
з.

[freir]

Аввв, прелесть какая! Автор, буду с нетерпением ждать деанона! Очень похожие хэдканоны особачивания Юрочки
Спасибо!

[Веточка_Сирени]

Юрочку сперва хотелось стукнуть, но он молодец, что ради Отабека мужественно терпел. И в итоге и стерпелось и слюбилось

[Рыба Моя.]

Очень мило, как кошатница понимаю Юру, ой как понимаю!
Спасибо большое!

[Эйвлинн]

Леди пошла в хозяина характером и талантом приучать Юр Юрка молодец, что не стал орать, а вооруженный нейтралитет дружелюбной Леди не помеха

[анон под кумысом]

Musteline,

анон под кумысом в 14.29, дааааа, и Леди и Отабек - они такие, умеют покорять незаметно, но качественно)) Рада, что заказчику приглянулось :з

freir, спасибо за добрые слова) Будет деанон, познакомимся, конечно (но у меня др текстов по юрцам все равно нет, я, что называется, ньюфаг в фандоме хо-хо

Веточка_Сирени, Юрочку часто хочется стукнуть Но любить все же больше) Благодарю за отзыв!

Рыба Моя.,

Очень мило, как кошатница понимаю Юру, ой как понимаю!
Спасибо большое!

Сама кошатница, так что очень ярко представляю возмущение Юры. Очень приятно, что текст вас зацепил

Эйвлинн, Леди тихой сапой в сердце любому пролезет, куда уж было Юрке устоять)) Тем более, ей есть кого копировать :з

Спасибо всем

[Aliona L]

Спасибо, автор!
Лично мне Отабек всегда больше казался собачником. "Прямые и честные" у меня всегда ассоциируются с любителями собак.

[Каньелан]

Чудесное исполнение

— Леди? Это из мультика что ли?

да ладно из мультика, а если в честь Сансы?

[анон под кумысом]

Aliona L,

Лично мне Отабек всегда больше казался собачником. "Прямые и честные" у меня всегда ассоциируются с любителями собак.

Прямо мои мысли читаете!

Каньелан, спасибо :з

да ладно из мультика, а если в честь Сансы?

Честно говоря, с трудом себе представляю Отабека - фаната GotH. Он бы сидел наверное, случайно наткнувшись или под чутким руководством Юры, отсмотрел бы серию со сложным лицом и чуть приподнятой бровью, и больше никагда

[Пинья Колада]

укладывалась на подушке, прижималась головой или спиной к голове (ладно-ладно, мохнатым задом в лицо) и мурчала

Кошатники дружно улыбнулись.
"Любишь меня - люби и мою собаку" (с) - прям буквально!
Очень нравилась заявка, потому что правда же - непоправимое!. Спасибо за исполнение, автор! Если уж кто-то любит животных, то любит.

[Ксюнель]

awwwwwwwwwwwwwwwwwwwwwwwwwwwwwwwwwwwwwwwwwwwww .......

[maskarad pluton]

Очкшуительная милота!